Том 3. Собачье сердце. 1925-1927 - Страница 65

...

«Всем, всем, всем!!!

Завтра, в пятницу, в 8 часов вечера, в здании вагонного сарая состоится грандиозное музыкально-вокальное общее собрание при участии лучших сил артистов и месткома, известных в Европе и Азии.

Программа:

1. Доклад о международном положении. Исполнит любимец публики баритон и председатель месткома Хилякин.

2. Вальс из „Фауста“ — оркестр местного театра.

3. „Касса взаимопомощи“ — водевиль в гриме и костюмах разыграют артисты.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Председатель бюро кассы — артист музыкальной комедии Греков.

Клиент — артист Ярон.

Антракт с буфетом и напитками.

4. Первый раз в СССР!!!

Доклад по материнству прочтет Черная Маска.

Неизвестный? Кто он?!

Угадавшему будет выдан приз в виде голой женщины из терракота и аквариума с золотыми рыбками.

5. Отчет о деятельности бывшего месткома. — Живая картина в черном бархате под аккомпанемент похоронного марша т. Шопена.

6. Выборы нового месткома. Общее веселье. Выбранные получат приз якобы за красоту. Участвует весь зал. Море смеха.

7. Текущие дела и романсы мирового артиста Дмитрия Смирнова!

8. Мертвая петля — исполнит председатель Хилякин на велосипеде.

Буфет, серпантин, танцы до 6 часов утра.

У рояля маэстро Океанчик.

Вход — пятачок.

Дети и красноармейцы платят половину.

АНОНС!!!

На следующем общем собрании бой быков».

* * *

Уму непостижимо человеческому, что творилось в пятницу в вагонном сарае. Обычно вмещающий 2000 человек, он вместил две с половиной тысячи. Сидели в сорок рядов на табуретах, сидели на подоконниках и на земле, сидели на станках, а на крюках гроздями висели мальчишки. В воздухе плыл пар от дыхания.

В отделении слышался грохот, это соседи-паровозники били стекла, рвались на общее собрание.

— Что ж мы, хуже вагонных?! — кричали они. — Каждому лестно попасть на общее собрание за пятачок!!

Конная милиция свистела и уговаривала:

— Товарищи, будьте сознательны, не последнее собрание, успеете, приходите на бой быков…

— Оторвались от массы! — выли паровозники. — Ихний вагонный местком спит и во сне видит, как бы рабочим удовольствие сделать: то выборы, то собрание устроит, а наши спят беспробудно!

— Товарищи! Что вы делаете?!.

Внутри сарая, на эстраде, устроенной в доменной печи, стоял артист во фраке и разливался соловьем:

Сердце красавицы! склонно к измене!!!

— Верно! Правильно! — кричали вагонные. — Бис, бис, бис!!!

— Потолок бы не треснул, боюсь, — шипел Хилякин с бантом в петлице, — зови рабочих, чтоб натягивали проволоку для мертвой петли.

— Смирнова!!! — кричали машинисты.

— Смирнова!!! — кричали рабочие.

— Бей стекла, — кричали паровозники на улице. — Поджечь ихний театр!!!

— Товарищи!! — кричала милиция…

* * *

В 2 часа ночи в вагонном сарае царила благоговейная тишина. Было пусто. Только на бывшей эстраде лежал некто, прикрытый простыней, а возле него стояли унылые члены месткома, Петя-секретарь и та же милиция, но уже в пешем строю.

Писали протокол.

...

«Уважаемый председатель вагонного месткома Хилякин упал во время исполнения мертвой петли с высоты вагонного сарая и, ударившись головой о публику, умер путем переломления позвоночного столба. Мир твоему праху, неусыпный труженик и организатор».

Светало в сарае.

Радио-Петя

(Записки пострадавшего)

1 числа.

Познакомился с Петей, проживающим у нас в жилтовариществе. Петя — мальчик исключительных способностей. Целый день сидит на крыше.

2 числа.

Петя был у меня в гостях. Принес маленькую черную коробку, и между нами произошел нижеследующий разговор.

Петя (восторженно): Ах, Николай Иваныч, человечество тысячу лет искало волшебный кристалл, заключенный в этой коробке.

Я: Я очень рад, что оно его наконец нашло.

Петя: Я удивляюсь вам, Николай Иваныч, как вы, человек интеллигентный и имеющий дивную жилплощадь в лице вашей комнаты, можете обходиться без радио. Поймите, что в половине третьего ночью вы, лежа в постели, можете слышать колокола Вестминстерского аббатства.

Я: Я не уверен, Петя, что колокола в половине третьего ночи могут доставить удовольствие.

Петя: Ну, если вы не хотите колоколов, вам будут передавать по утрам справки о валюте с нью-йоркской биржи. Наконец, если вы не хотите Нью-Йорка, вечером вы услышите, сидя у себя в халате, как поет Кармен в Большом театре. Вы закроете глаза и: «По небу полуночи ангел летел, и тихую песню он пел…»

Я (соблазнившись): Во что обойдется ангел, дорогой Петя?

Петя (радостно): За одиннадцать рублей я поставлю вам простое радио, а за тринадцать — с громкоговорителем на двадцать пять человек.

Я: Ну зачем же на такое большое количество? Я холост…

Петя: Меньше не бывает.

Я: Хорошо, Петя. Вот три… еще три… шесть и еще семь. Тринадцать, ставьте.

Петя (улетая из комнаты): Вы ахнете, Николай Иваныч.

3 числа.

Я действительно ахнул, потому что Петя проломил у меня стену в комнате, вследствие чего отвалился громадный пласт штукатурки и перебил всю посуду у меня на столе.

4 числа.

Петя объявил, что он сделает все хозяйственным способом — заземлит через водопровод, а штепсель — от электрического освещения. Закончил разговор Петя словами:

— Теперь я отправляюсь на крышу.

5 числа.

Петя упал с крыши и вывихнул ногу.